— Я не хочу, чтобы меня называли Джейсом, — сказал Монро. — Я больше не он. Он умер вместе с моей семьей, и я не хочу запятнать его имя тем, что собираюсь сделать, чтобы отомстить за них.

— Ладно, Нэш, — сказал Сэйнт, как будто его это ни в коем случае не беспокоило. — Мое предложение удовлетворит тебя?

— Да, — прошипел Монро. — Это меня удовлетворило бы. Но как я должен доверять тебе, из всех людей?

— Доверие — это то, что нужно заслужить. Ничто из того, что я сейчас скажу, не заслужит твоего доверия ко мне… или к Татум. Только мои действия с этого дня приведут к этому. — Он взглянул на меня, и мой желудок скрутило. Он знал правду; я не доверяла ему. Но я продвинулась дальше в этом направлении. Просто было трудно укрепить какую-либо веру в него, когда воспоминания о том, что он сделал со мной, все еще были достаточно свежи, чтобы причинять боль.

— Ты головорез, — сказала я ему. — Я не чувствую, что могу доверять тебе, потому что одно неправильное действие против тебя может означать, что мою голову окунут в купель Храма, или рыбное рагу плеснут мне в лицо, или запрут в долбаном гробу.

Сэйнт поморщился, и я увидела настоящую боль в его глазах, когда произносила эти слова.

— Нет… я больше не буду с тобой так обращатьсяя. Сейчас все изменилось. Правила были пересмотрены. И ты должна знать… ты должна знать, что… — он замолчал, покачав головой и крепко зажмурив глаза, словно был рабом какого-то внутреннего кошмара.

— Знать что? — Выдохнув спросила я, мое сердце бешено колотилось, когда я ждала его ответа, как будто это имело значение больше, чем все остальное, что он сказал сегодня вечером.

— Правда в том что… — Он вздохнул, открывая глаза, и я провалилась в бушующий водоворот внутри них. — Я не сожалею о том, что сделал, потому что я не был тем человеком, которым я являюсь сегодня, сидя перед вами. Я не могу извиниться за этого человека так же, как не могу извиниться за действия другого. Но я скажу вот что, Татум, я никогда больше не буду так поступать с тобой. На самом деле, я не желаю этого, мне очень неприятно даже представлять это сейчас.

Мои щеки вспыхнули от его признания, и я обнаружила, что еще немного отпускаю свою боль из-за этого. Это не было идеально, это даже не было гарантией того, что он снова не станет тем человеком и не потеряет себя во тьме. Но это было что-то. Что-то большое. Что-то, что я могла видеть в Сэйнте почти физически, сияющее в глубине его глаз. Он изменился. И, возможно, я могла доверять этой его новой версии. Но сможет ли Монро найти способ доверять и ему тоже?

— Ты видишь, что в библиотеке полно людей? — Спросила Татум, пока я задержался у ее стола.

— Когда ты в комнате, кажется, что здесь больше никого нет, детка, — поддразнил я, усаживаясь задницей на край ее стола, и она боролась с улыбкой, которая тронула уголки ее губ.

— Ты не можешь просто флиртовать в обход правил, Блейк Боум…

Я наклонился и украл поцелуй из ее сердитых маленьких губок, и когда она не оттолкнула меня, я вместо этого подался вперед. Я поднялся на ноги и тоже потянул ее вверх, требовательно целуя, пока вел ее между двумя стеллажами, прежде чем прижать спиной к полке, уставленной тяжелыми книгами.

Я припал ртом к ее подбородку, к горлу, к самому краю воротника ее школьной рубашки, и тихие вздохи удовольствия, вырвавшиеся у нее, заставили мое сердце учащенно забиться от этой новой идеи. К черту смотреть, как она часами работает над заданием по физике, когда я все равно мог бы провести ей медосмотр прямо здесь.

— Блейк, — простонала Татум, и это было, по крайней мере, наполовину поощрением, поскольку протесты стихли, поэтому я скользнул руками вверх по ее золотистым бедрам и забрался под подол ее школьной юбки.

— Я помогаю тебе с работой, — настаивал я, прижимаясь к ней так, что ей пришлось немного шире раздвинуть бедра, чтобы я мог встать между ними. — Мы могли бы назвать это уроком практики с упором на то, как тяга в сочетании с идеальным уровнем трения может привести к взрывному расходу энергии всего твоего тела.

— Ты нарушаешь правила. Предполагается, что мне разрешено заниматься здесь одной, — напомнила она мне, когда мои пальцы добрались до края ее трусиков, и я отстранился ровно настолько, чтобы заглянуть в ее голубые глаза, пока мой большой палец скользил по ним и искал ее клитор.

— Значит, ты собираешься наказать меня, Золушка? — Поддразнил я, когда она подавила стон, ее пальцы обхватили толстые корешки книг позади нее.

— Предполагается, что мне разрешено заниматься здесь, вдали от всех вас и ваших отвлекающих тел, — почти пожаловалась она, но когда я начал водить большим пальцем по кругу, этот ход мыслей, казалось, оставил ее.

— Это единственное, что тебе нравится во мне? — Я поддразнил ее, когда она прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать очередной стон. — Мое тело? Потому что я для тебя не просто кусок мяса, который ты можешь использовать, понимаешь?

— Ну, твои навыки общения с людьми оставляют желать лучшего, — пропыхтела она, вызвав у меня смех. — И эта твоя склонность к соперничеству может быть…

— Никакого секса между полками! — взвизгнула библиотекарша откуда-то позади меня, и я застонал от разочарования, когда глаза Татум расширились, и она оттолкнула меня на шаг назад.

Я неохотно подчинился, вытаскивая свои руки обратно из-под ее юбки и отступая назад. Я повернулся к библиотекарше со своей обаятельной улыбкой на лице и встал перед Татум, загораживая ее от посторонних глаз, пока она поправляла свою форму.

— Конечно, нет, мисс Гаскин. Я просто помогал Татум достать книгу с верхней полки. — Я схватил случайную книгу и протянул ее в качестве улики.

Гаскин прищурила на меня глаза, но ничего не сказала, понимая, какую черту она могла переступить, вообще заговаривая с Ночным Стражем. Но она явно не желала просто оставлять меня здесь, чтобы я все равно попытался закончить то, что мы начали. Наверное, не хотела, чтобы на учебниках по биологии остались пятна от спермы. Такой позор.

Я наполовину подумывал сказать ей, чтобы она оставила нас, блядь, в покое, но один взгляд в сторону моей девочки сказал мне, что я действительно закончил с этой игрой, которую начал, и я тяжело вздохнул, взял ее за руку и потянул обратно через библиотеку к ее столу.

— Это та часть, где ты настаиваешь, чтобы я отвалил, не так ли? — Спросил я ее, одарив своим лучшим щенячьим взглядом, но она не клюнула.

— Я никогда не закончу свое задание, если ты будешь здесь, — сказала она. — Просто дай мне несколько часов, я никуда не уйду, пока ты не вернешься, чтобы проводить меня. Здесь полно других студентов, плюс мисс Гаскин. Я здесь в полной безопасности, и моя работа не сделается сама по себе.

Я сдался с драматическим стоном, и она, поддразнивая меня, закатила глаза.

— Мы сможем продолжить с того места, на котором остановились, как только ты закончишь? — Спросил я, сплетая пальцы в молитвенном жесте и зарабатывая себе грязную ухмылку.

— Если я все сделаю, тогда, может быть.

— Возможно, я приму это как обещание, Золушка, — сказал я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее еще раз и скрепить это обещание, прежде чем отступить от нее через переполненную комнату.

— Увидимся позже, золотой мальчик, — поддразнила она, и моя улыбка стала шире.

— Можешь поспорить на свою задницу, что так и будет, — согласился я. — Вся для меня. — Ее румянец заставил меня рассмеяться, поскольку многие студенты в учебном зале не прилагали никаких усилий, чтобы скрыть свой интерес к нашему общению.

Я даже слышал, как какой-то маленький засранец шептался своей спутнице, указывая на то, что она замужем за Кианом, как будто идея о том, что мы будем делить ее, взорвала их драгоценные маленькие мозги. Но черт с ними, они ничего не знали о Ночных Стражах и о том, как мы общаемся между собой. Общепринятые правила общества никогда не были применимы к нам, и если наша девушка могла удовлетворить меня и Киана, то кто я такой, чтобы сомневаться в этом?